Ах мамочка, мамочка, как я устал
Идти по отточенным лезвиям скал...
Одышкой встречаю разметки высот,
Где кто-то уже танцевал мой фокстрот.
Всё время пытаюсь назад повернуть...
Туда, где был начат мой жизненный путь.
Но голос твой тихий мне шепчет: "Нельзя..."
И я вновь иду, по вершинам скользя.

Иду по чужим сухожилиям троп,
Теряя тепло, чтобы встретить озноб...
Иду... несмотря на барометр слёз,
Цепляясь за каждый доступный утёс.
И вот я стою среди скованных льдин,
Внезапно поняв, что остался один.
И только следы за озябшей спиной
Мне говорят, что ты, мама, со мной...

Ну что ж ты, родная, идёшь позади?
Со мной поравняйся и путь освети!
Не дай оступиться, ведь я же сорвусь!
С молитвой твоей так легка моя грусть...
Со мною будь рядом, ведь я же - твой сын,
Застрявший в капкане ненужных вершин...
Так близок мой пик, но далёк перевал...
Ах мамочка, мамочка, как я устал!!!

Вокруг все считаются умнее меня,
А мне на них насрать, я знаю себя
И пусть у них тухлее трудодень от трудодня.
Их жизнь-отстой, но при чём тут я?

Припев:

Уберите руки, не трогайте меня!

О вреде куренья читают морали
Было б сил побольше и жопу б надрали,
И, что в мои годы они такого не знали,
Да хватит вафлить про красные дали!

Припев...

Наркотики - яд, наркотики - смерть,
На скольких страницах это можно вертеть
Не можешь помочь - захлопни свой рот!
В квартире закройся и живи, как крот!

Припев...

Сто лет нам твердят – будет всё хорошо!
Пора бы придумать хоть что-то ещё.
Сто лет нам хотят отрезать язык,
Но у нас и из глаз вырвется крик!

Про Меня

Я не лирик...

Я не лирик, но этот сыр-бор
Зарифмую без всякой проблемы.
И, пожалуй, начну разговор
На запретные в обществе темы.

Расскажу я о жизни своей
Языком дворового катрена.
Я обидел немало людей
До седьмого, наверно, колена.

Я кололся «винтом», нюхал клей,
Пыхал шмаль с добавленьем лаванды,
Много тёлок снимал и блядей,
И вставлял им по самые гланды.

Не держался прямой борозды,
Не искал себе лучшей я доли.
И сполна получил за труды,
Протомившись 2 года в неволе.

Отбывал срок я в тёплых краях,
Собирая арбузы и хлопок.
За забором желтел Копетдаг,
Ухмыляясь одною из сопок.

Я вернулся, забыв про позор,
Про холодный спасительный карцер,
И в манере своей «ре-мажор»
Заиграл криминальные танцы.

Моя жизнь - не печальный сонет,
Лишь итог мук душевных и фарта.
Но салаге я дал бы совет:
Не служи королеве азарта!

Будь порядочным, как самурай,
Присягни делу чести и веры.
Если к стенке прижмут - помирай,
Но с достоинством
Кабальеро!..

Песок – это всё-таки наша душа,
Золотая и ветрено-вьющаяся,
Она проживает нас, не спеша,
Словно кошка за птицей крадущаяся…

Небо – это наше зеркало,
Прозрачно-кирпичное, иногда кривое…
Оно дарит нам наше добро…
Полумертвое…и по-детски смешное!

Кто споет мне о том, что случилось за этот день?
Где те люди, за которых вчера я был готов умереть?
Остается приветственной лишь от похмелья мигрень -
Каждое утро приносит мысли о том,
Что как и Рок, я за год успел отсыреть.

О боже, да неужели вся эта мишура стоит чего нибудь?
Где каждая строчка рождалась раз в тонну депрессий,
А мысли дрожали в земле пятьсот поколений на путь,
Который нам выписал некто из тех,
Кто каждое утро приносит мне мысли "повесься!".

Всё тише музыка из окон,
Всё меньше форточек открытых,
Темнеет рано и забытых
Всё больше среди нас и, кокон

Порвав, выходит моя грусть.
Грустить я, право не боюсь,
А осенью того верней –
Зима последует за ней,

Весна и лето, снова осень.
Так было, будет и без нас,
Так проседь сменится на просинь,
Так профиль мой оставит фас.

Но где б ни взяли меня боги,
Я помню место у дороги.

А ЭТО МОЯ ЛЮБИМАЯ ПЕСНЯ ОНА ПЕРЕДАЁТ ВСЮ ЕНЕРГЕТИКУ И СУЩЬНОСТЬ МОЮ И МИРА ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ МНЕ ..

ЮРИЙ ШЕВЧУК

Я ПОЛУЧИЛ ЭТУ РОЛЬ

Haс сомненья грызут,     я сомнениям зтим не рaд.
Ётa мерзкaя тяжесть в груди рaзбивaет любовь.
A покa мы сидим и стрaдaем и скулим у зaхлопнутых врaт
Haс колотят уже чем попaло, дa в глaз или в бровь.

Вот хитрейшие просто дaвно положили нa все,
Haлепив быстро мягкий мирок нa привычных их телу костях.
Чишь смеются нaд нaми, погрязшими в глупых стрaстях,
Им дaвно нaплевaть нa любое твое и мое.

ПРИПЕв:
Я получил зту роль, мне выпaл счaстливый билет.
Я получил зту роль, мне выпaл счaстливый билет.

Вопрошaем отцов, но не легче от стройных речей.
Hе собрaть и чaстичный ответ из подержaных фрaз.
Их тяжелaя юность прошлa в дaлеке от вещей,
Тех которые переполнили доверху нaс.

И когдa нaм тaк хочется громко и долго кричaть
Вся огромнaя нaшa родня умоляет молчaть.
И чaстенько не веря в уже подряхлевших богов,
Сыновья пропивaют нaгрaды примерных отцов.

В суете нaступaет совсем одинокaя ночь,
Чезут мысли о третьем конце и уже не до снa.
Hо нa следующий день приводим мы ту, что не прочь,
И тихонько сползaя с постели, отступaет войнa.

ПРИПЕв

Ёфемерное счaстье нaполнило медом зфир.
Слaвим рaдость большого трудa, непонятного смыслa своим.
Слaвим рaдость побед, по мaлейшему поводу пир,
И уж лучше не думaть что зaвтрa нaстaнет зa ним.

Безрaзличные грезы, прощaясь однa зa другой,
Улетaют, нaвечно покинув еще одного.
Он лежит и гниет, что-то желтое льет изо ртa.
Ёто просто неизрaсходовaннaя слюнa.

Слaдость тело видaло, но скоро зaкончился срок.
Он подъехaл незримо к черте, где все рвется зa них.
И в зaстывших глaзaх, обрaщенных к нaчaлaм дорог,
Зaтвердел и остaлся нa век неродившийся крик.

ПРИПЕв
ПРИПЕв
Мне выпaл счaстливый билет
Мне выпaл счaстливый билет
Мне выпaл счaстливый билет

Пусто, день окончен,
Новый,
Принесет опять слова,
Неизвестный, но знакомый,
Будет миг, осколок сна.

Что за ним, закрыты ставни,
Ветер,
Кружит календарь,
Новый год, не то, что старый,
И начнется невзначай…

Все добро, возьмем с собою,
Зло,
Откинем за порог,
Не одно нам, так другое,
Счастье будет как итог.

Всем друзьям сказать спасибо,
Извиниться,
Есть за что,
Встретить новый год красиво,
Улыбнешься - он придет.

Понятье разрушительное – совесть –
размером с мышь, и тонкое, что нить, –
как размотает слово в полу-повесть,
слоновье сердце может истребить.

Её эффект в решениях, наверно.
Но все же к мышке с кормом не спеши –
должна быть до предела соразмерна
большим ушам и хоботу души

Дни были серы, а ночи – погожи.
Белые ночи похожи на дни.
Те, что постарше, и те, что моложе, –
Встретились мы и остались одни.

И не спокойно покойному сыну –
Что-то тревожит рассудок и дух.
Он то растает, то кажется зримым.
Кто его видел, – не молвили вслух.

Он бродит по улицам древнего Рима,
Он бродит по улицам древних Афин,
Он бродит по улицам неторопливо.
Мы бродим по улицам следом за ним.

Откуда он вышел – никто и не помнит,
А сам он, как правило, спит или пьян,
Но то, что как тень, – то его не догонит,
И что ему руны извилистых ям.

Куда он идёт, что манит бедолагу?
Если узнаю, – потом расскажу.
Я остаюсь верен прежнему флагу.
Он не спешит, да и я не спешу.

Ночь на исходе. Исходятся стрелки
Меж полшестого и пять двадцать пять,
Стрелки же "не промах" и цели не мелки.
Ужели опять повезло помирать?

Курится раннее утро туманом,
Курица лапой скребёт по стеклу.
Кто смел мне пророчить, – морочит обманом.
Будет ли смел тот, кто будит зарю?

Располовинилось: небо и море,
Наш островок разломав пополам.
Где ты есть, Счастье? Что ты есть, Горе?
Где та звезда, что упала к ногам?

Медные трубы, студёные воды,
Жаркое пламя и вечный покой,
Земной канители недели и годы,
Берёзы и ели поспели золой.

Острые струны. Тонкие пальцы.
Стоя на лезвии, глядя за край,
Я ухожу, но не стоит прощаться.
Между любимыми не выбирай.

Может быть, я ухожу не надолго,
Может быть, я ухожу навсегда.
Словно Луна для священного волка,
Меня заповедная манит звезда.

Жизнь за кулисами – словно похмелье –
Мутного зелья кипит водоём.
Снова вдвоём Адамант и Емеля,
Снова эдем наш сдаётся внаём.

Вера ушла в монастырь, по соседству, –
Не докричишься, зови, – не зови,
Надежда по ветру пустила наследство,
Любовь, опустившись, пошла на торги.

Нам остаётся стоять и не гнуться.
Рвутся из жаркого сердца слова,
Тонкие струны пронзительно рвутся,
Рунную песню поёт тетива.

Эта дорога – в острог из острога,
Эта дорога – из храма в хором,
Эта дорога под боком у Бога.
Убогому дорог мой город и дом.

Но латаны сети долгой погони,
А добрые кони послушны узде.
Надменные брови разменных ироний
Роняют ресницы вчерашней весне.

Боль утихает. На траверсе ночи –
То не моя ли маячит звезда?
Коли моя – пока день не порочен,
"Ноги в руках", я успею туда.

Ох!..убейте меня, прихожане!
Сам себе опостылел, такой...
Режте жалости ложной ножами!
Пожелайте мне вечный покой!...
Доканайте меня, ради бога! -
удавите презрением!...-Ох! -
мне и так уж осталось немного.
Что же я до сих пор-то не сдох!
Нет, вы добрые все...- что за мука!
Умоляя, колени сотру...
Как облезлая тощая сука,
буду выть на холодном ветру...
Буду в очи смотреть вам безродно,
и глотать с благодатью куски,
что подарены так благородно
христианским движеньем руки...

В каменном пространстве -
Осенняя грязь...
Это слезами ночью -
Старая боль пролилась...
Это смешалась стихия
С болью в душе моей
И ужаснулась, какие
Раны и скорбь от потерь...
В каменном царстве сером
В саване призрачно-белом
Болью своей на землю
Тихо душа пролилась...